Сочинена страшилка о последствиях засухи. По мнению скрывшегося под псевдонимом автора, обнищавшая в результате природного катаклизма башкирская молодежь может осенью придти из аулов в города и тогда городским не поздоровится. Кроме засухи в бедствиях башкир обвиняются: реформы 90-х годов, Веремеенко, маргинальная оппозиция, последние разоблачительные передачи центральных российских телеканалов о Башкирии.
Летом людей волнуют самые разные вещи. Дачи, отпуска, кто баньку строит, у кого путевка в Грецию, кто просто после ЕГЭ любимого чада отходит. Жара. Городские интернет-болтуны лениво пережевывают местные сплетни. У самых ушибленных из них – ежемесячное обострение под названием: «А вы знаете, что Рахимова завтра снимут?!» Даже не смешно уже. Никто не откликается, но плату отрабатывать надо. Деревне не до сплетен, у нее – иные заботы.
В Башкортостане сильная засуха. В Зауралье с весны не было дождей. Вообще не было. Уже нет травы для выпаса скота. Горели леса. Таких пожаров в Белорецком и Баймакском районах не видели давно, выгорают целые массивы. Там, где пожара нет - другая напасть – бабочки и кузнечики, их необычно много, в лесах не найти места, где их нет. Скоро их потомство начнет поедать лес. Старожилы говорят, что даже в засуху 1975 года весной были дожди. Ныне дела обстоят хуже.
На рынках много мяса. Будет еще больше. Люди начали резать скот, стараются хоть как-то выручить деньги. По деревням разъезжают КАМАЗы из других регионов, покупают задешево телят.
Республиканские власти объявили чрезвычайную ситуацию в ряде районов.
Наиболее известны в Башкирии засухи 1911, 1921 и 1975 гг. Они сопровождались массовым падежом скота из-за выгорания трав (джут) и первые две из них – соответственно, массовым голодом, эпидемиями и вымиранием населения. Особенно страшен был голод 1921. Он охватил все Урало-Поволжье, число погибших исчислялось миллионами. Но даже на этом чудовищном фоне зоной особого бедствия стала горная часть Башкортостана – территория, в условиях упадка кочевого скотоводства крайне зависимая от поставок хлеба. Жители предгорья сами товарный хлеб почти не производили, занимаясь скотоводством и отхожими промыслами: часто шли в старатели, плотогоны.
Тогда в краю разразилась настоящая катастрофа, помноженная на бедствия Гражданской войны и башкирского восстания Унасова и Мурзабулатова 1921 г. Среди башкир нет, пожалуй, ни одной семьи, не отмеченной этой трагедией. Обезлюдели целые аулы – люди частью погибли, частью разошлись по менее голодающим местностям. Среди тех башкир, что уходили от голода в Среднюю Азию, был мальчишка, который станет легендарным комполка Башкирской гвардейской кавалерийской дивизии, будущий генерал Тагир Кусимов.
Именно после столь страшного ослабления, когда башкиры присмирели, как волк с выбитыми клыками, было сочтено безопасным расширить Башкирию, уже добившуюся в гражданской войне договорной территориальной автономии, до ее нормальных, исторически обоснованных и пригодных для мирной жизни размеров, вернув ей старинные башкирские земли трех уездов Уфимской губернии и превратив Малую Башкирию в Башкирскую АССР, охватившую почти всю Большую Башкирию.
Аналогичная засуха 1975 года в условиях современного, модернизированного, а главное – солидарного общества Советского Союза впервые прошла в Башкирии без массовых бедствий, на романтическом фоне «битвы за урожай» (над которой народившаяся заново интеллигенция, не способная отличить комбайн от бульдозера, похихикивала на кухнях; очевидно, убежденная, что буханки за 16 копеек растут на деревьях либо закуплены в великой Америке, и всегда – всегда будут у нее на столе при любых недородах и засухах). Явление природы, едва не погубившее Ногайскую орду, казахские жузы и Республику Башкурдистан, перестало быть страшным.
Но это было при Союзе, при солидарном обществе. Когда все были братьями и гражданами современной страны. Наше же общество, РФ, 20-летними стараниями реформаторов является, согласно классификации мировых специалистов по модернизации, не обществом солидарности, а «обществом разрушенным». Где позабытые опасности всплывают вновь, пусть и в другом обличье.
Голод, допустим, нам не грозит. В принципе, и в прошлом году была засуха, пусть в меньших масштабах.
Мы привычные, живем на территории рискованного земледелия (и скотоводства). Сколько бы ни рассуждали «эффективные менеджеры», что все это, мол, выдумки злокозненных евразийцев, от этого сей факт никуда не исчезнет. Достаточно выглянуть на улицу, чтобы в нем убедиться.
Несомненно, что уже сейчас нужно срочно принимать меры по смягчению социальных последствий засухи. Село и так добивают все эти 20 лет. Муртаза Рахимов, похваляющийся сохранением колхозов, действительно несколько прикрыл его от удара «младореформаторов» в 90-е гг. – но лет на 10, дальше разорение все равно продолжилось – нельзя жить в центре страны и не разделить судьбу страны. Не дать разрушить – мало, нужно развивать, на основе новых рабочих программ. А с этим были проблемы.
Теперь на стихийное бедствие накладывается бездумные политические игры новых перестройщиков.
Обозленные, разоренные массы из аулов к осени пойдут в города – больше некуда. Там их не ждут, они могут занимать только самые маргинальные ниши. Тогда же, к осени и осенью, ожидается очередной раунд игры Центра на кошельках и нервах республиканской элиты. (До чего надоело людям это бездумное ясноглазое реформаторство, игры взрослых в «эффективность» и «манипуляцию рисками»!)
Безработных из Белорецка, Благовещенска, выброшенных в столицу кризисом, Уфа уже впитала, пока без особо заметных последствий. Но это – пока. Всему есть предел. Вот теперь – еще и село.
Теперь постоянный приток башкирской молодежи в город из плавного, естественного может стать скачкообразным, конфликтным. Кто направит и использует праведный гнев вырванных из привычных условий труда и жизни, разоренных людей? Заготовки прикормленной извне «маргинальной оппозиции» оказались настолько, ужасающе убоги, тупы и сварливы, настолько отдавали диким трайбализмом и смешным, мелочным властолюбием, что спалились задолго до назначенного применения. Максимум, на что они сгодились – мелькнуть перед удивленными (а это еще кто такой?) уфимцами в очередном проплаченном какими-нибудь веремеенко «Маппет-шоу» глумливо ухмыляющегося Глеба Пьяных.
Отмашка на шоу – ленивый ответ Москвы на столь же мелкокалиберные напоминания Уфы о своих условиях по преемнику президента. Но мы опять о городских сплетнях. А собирались – о последствиях засухи. Итак, впереди – отток из сел.
Вот когда пригодятся все наработанные институты стабильности, эти «застойные» тренды, над упрямым сохранением которых в республике столь потешается провинциально-столичная образованщина. Но их, уходящих в прошлое, явно недостаточно.
Пока республиканская власть действует, в общем-то, правильно: не драматизируя ситуацию, пытается реально с ней работать. Нужны слаженные действия служб всей РБ, и, если понадобится – РФ.
Надеяться на солидарность недосверхчеловеков с психологией рейдеров наивно. Спасибо, если хоть мешать не будут. Потому необходима опора на собственные силы. Нужен диалог всех конструктивных позиций, чтобы не допустить в дополнение к экономическим трудностям маргинализации сознания людей, вообще-то, неизбежной в таких условиях. Нужно побольше реальной работы и поменьше глупых экспериментов.
|